Культура и невроз

Анализ любого человека ставит новые проблемы даже перед самым опытным аналитиком. Работая с каждым новым пациен­том, аналитик сталкивается с индивидуальными трудностями, с отношениями, которые трудно выявить и осознать и еще труд­нее объяснить, с реакциями, которые весьма далеки от тех, что можно понять с первого взгляда. Если принять во внимание всю сложность структуры невротического характера, как она была описана в предыдущих главах, и множество привходящих фак­торов, такое разнообразие неудивительно. Различия в наслед­ственности и тех переживаниях, которые испытал человек за свою жизнь, особенно в детстве, вызывают кажущееся беско­нечным разнообразие в конструкции вовлеченных факторов.

Но, как указывалось вначале, несмотря на все эти индивиду­альные вариации, конфликты, играющие решающую роль в воз­никновении невроза, практически всегда одни и те же. В целом это те же самые конфликты, которым также подвержен здоро­вый человек в нашей культуре. Стало уже до некоторой степе­ни трюизмом говорить о том, что невозможно провести четкое различие между неврозом и нормой, но может оказаться полез­ным повторить его еще раз. Многие читатели, столкнувшись с конфликтами и отношениями, о которых они знают из соб­ственного опыта, могут спросить себя: невротик я или нет?

Психоанализ и этика

Современная культура вся пронизана табу на эгоизм. Нас научили тому, что быть эгоистичным грешно, а любить других добродетельно. Несомненно, это учение находится в вопиющем противоречии с практикой современного общества, признаю­щего, что самое сильное и законное стремление человека — это эгоизм и что, следуя этому непреодолимому стремлению, чело­век вносит наибольший вклад в общее благо. Но учение, со­гласно которому эгоизм — это величайший грех, а любовь к другим — величайшая добродетель, чрезвычайно устойчиво. Эгоизм выступает как синоним себялюбия. Отсюда и альтерна­тива — любовь к другим, которая есть добродетель, и любовь к себе, которая есть грех.

Классическое выражение этот принцип обрел в кальвиновской теологии, согласно которой человек по сути своей зол и бессилен. Человек не может достичь никакого блага, опираясь на свои собственные силы и качества. "Мы не принадлежим себе, — говорит Кальвин. — Поэтому ни наш разум, ни наша воля не должны господствовать в наших мыслях и поступках. Мы не принадлежим себе; поэтому не будем полагать себе це­лью поиски того, что может быть целесообразно для нас, следуя лишь желаниям плоти. Мы не принадлежим себе; поэтому давайте, поелику возможно, забудем себя и все, что наше. Мы принадлежим Богу; а посему для Него будем жить и умирать. Ибо будет человек поражен губительной чумой, которая истре­бит его, если он будет слушать только свой голос. Есть только одно прибежище спасения: не знать или не хотеть ничего по своему усмотрению, а быть ведомым Богом, который идет пред нами”[1]. Человек не только должен осознавать свое абсолютное ничтожество, но и сделать все возможное, чтобы унизить себя. "Ибо я не то называю унижением, как вы думаете, что мы дол­жны претерпеть лишение чего-либо... мы не можем думать о себе должным образом без крайнего презрения ко всему, что может быть оценено в нас как наше превосходство. Но униже­ние есть неподдельное, искреннее повиновение, смирение на­шего разума, преисполненного чувством своей собственной ничтожности и нищеты; ибо таково есть неизменное изображе­ние его в слове Божием”[2].

Сексуальность и здоровье

Связь между душевным здоровьем и сексуальной сферой человека очевидна. Одним из центральных понятий здесь является понятие «оргастической потенции» – уровня способности человека к чувственному переживанию на пике сексуального возбуждения во время естественного полового акта.
Душевные заболевания и разрушенные отношения являются результатом неустроенности сексуальных связей в семье. И эта неустроенность на протяжении тысячелетий основывается на том, чтобы морально и экономически подчинять людей имеющимся условиям бытия и выдуманным догмам отношений. Что лишает человека самостоятельности, служит закреплению в его внутреннем мире норм механизированной и авторитарной цивилизации.
А это сказывается не только в чувственном восприятии мира, но негативно влияет на отношения в современной семье, часто разрушая их.
Люди в силу этих традиций враждебно отчуждены от живой жизни. Это отчуждение не биологического, а социально-экономического характера. И все это, в конце концов, сильно сказывается на психологии Ваших отношений в семье.

Так к каким же переменам нужно стремиться, и какие для этого нужны основания?

Прежде всего, надо быть уверенным, что невозможно и не полезно жить дальше так, как жили раньше. Ведь консервация ситуации, «страусиная» стратегия по принципу «кабы чего не вышло» приносит людям страдания многократно большие, чем возможные побочные следствия перемен.
Так каковы же основания для стремления к таким радикальным изменениям?

Любовь – понятие необычайно емкое и многозначное. Воистину Любовь и привязанность часто лежит в основе стремления человека к карьере, благосостоянию, здоровью и имуществу.
Но бывает и к женщине - Вы согласны?

Даже беглый взгляд на литературу, кинофильмы, телевидение и на наши собственные ощущения обнаруживает, что жажда любви и удовлетворительных отношений является одной из наиболее неопределенных сил, формирующих нашу жизнь.
Но умы человечества, да и наше внимание больше всего занимает чувство Любви женщины и мужчины.
О любви сказано много слов и написаны горы книг.
Кто-то утверждает научное определении любви, выводит формулу любви. Состояние влюбленности, оказывается, соответствует вполне определенным химическим реакциям.
Именно эти процессы активизируют наш мозг в момент, когда мы обращаем внимание на объект. И в этом я согласен, что, не стрелы Амура или кто-то на небесах по лимиту определяет:
Любить ли нам такого?
Конечно же, наш мозг, наш организм играет здесь решающую роль.
Но и это объяснение подтверждает только те процессы, что сопровождают это возникшее чувство. Но ни сколько не определяют – ПОЧЕМУ?
Все это лежит в глубинах нашего мозга, нашего подсознания, а заполнялись эти кладовые всю нашу жизнь. И вот «сундуки» распахнуты и нас захватывает та биохимическая буря, о чем и пишут химики любви.
И что из этого выходит нам приходиться только догадываться.
Романисты и поэты, композиторы и художники возвысили любовь до уровня всемогущей силы, правящей ходом мировой истории.
С этим можно спорить, не соглашаться.